Роль женщин в сохранении ислама. Женщины в религии востока

Образ женщины в различных религиях имеет существенные отличия. Тот образ, который был сформирован мужчинами в рамках иудаизма, христианства и ислама, нуждается в очищении от наслоений, приведших к дискриминации женского начала, к снижению религиозного и социального статуса женщин. Современный образ женщины способствует тому, что в сознании большинства людей «существует прочно утвердившийся и почти неискоренимый стереотип, заставляющий воспринимать религиозное значение женщины как нечто второстепенное, не заслуживающее серьезного внимания и, разумеется, производное от мужской доминирующей роли» . Согласно принципу историзма, необходимо рассматривать то, как возникло то или иное явление, какие стадии развития проходило и чем является в данный момент времени. Тогда следует обратиться к тому, какое место занимало женское начало в обозримом начале человеческой истории.

Древний мир отличает высокий метафизический, религиозный и социальный статус женщин. Исследования немецкого палеоисторика Г. Вирта, результаты которого были изложены в его главном труде «Происхождение человечества» (1928) показали, что изначальным является матриархат, в рамках которого жреческие функции изначально выполняли женщины - Белые Дамы. Это позволяет исследователям говорить об особой женской сакральности, хотя и имеющей отличия от сакральности мужской, но выступающей ее дополнением. Гармоничное их сочетание в то время выступало условием полноценной ритуальной жизни коллектива. Как справедливо отмечает М.Ф. Альбедиль, «парадигма для такого отношения к женщине была задана в глубокой древности мифическим архетипом. Согласно ему, Земля как мать растений и всего живущего на ней сочеталась браком с отцом Небом и забеременела от него» . Кроме того, женщина выступала и в роли магической помощницы мужчины в охоте, объясняемой тем, что она почиталась как магическая посредница между коллективом охотников и миром животных, а также исполняла погребальные обряды вследствие ее причастности к рождению и смерти. В ряде обрядов женщины выступали наравне с мужчинами, в некоторых являлись пассивными участницами, что способствовало благотворным результатам. Известно о существовании тайных женских культов и женских тайных обществ, которые изучены пока в недостаточной степени.

Однако гармония женского и мужского начала не была устойчивой, так как этому препятствовала взаимная зависть полов. В мифах Австралии, Меланезии, Центральной Бразилии существуют мифы, описывающие, как мужчины совершили революционный переворот, в ходе которого хитростью присвоили тайные знания и ритуалы, принадлежащие издревле женщинам. Причины этого переворота остаются в самих мифах непроясненными и объясняются по-разному: мужчины обвиняют женщин в недостаточной подвижности в совершении ритуальных танцев, женщины настаивают на том, что именно мужчина двигается в них неправильно. После этого переворота произошло падение ритуального статуса женщин, а также появились представления о периодах их ритуальной «нечистоты». Позднее эти представления перекочевали в иудаизм, а через него в христианство.

В матриархальной культуре верховным божеством обычно являлся образ Богини-матери, главной функцией которой выступала созидательная функция, включающая в себя участие в творении мира и всех живых существ, покровительство плодородию, а также культуре, законам, тайным знаниям. М.В. Воробьева полагает, что культ Богини-матери выступает следствием обожествления женщин в древности. Об этом же пишет Дж. Фрезер в «Золотой ветви»: «Древние германцы верили, что в женщинах есть нечто священное, и поэтому советовались с ними как с оракулами. Нам сообщают, что священные женщины смотрели у них на крутящиеся водовороты, прислушивались к журчанию или реву воды и по ее виду и звуку предсказывали, что должно было произойти. Но часто благоговение мужчин заходило дальше, и они поклонялись женщинам как настоящим живым богиням» .

В первой мировой религии - буддизме - женщина признается формально равной мужчине, однако фактически ее религиозный статус является невысоким, так как согласно легенде, сам основатель буддизма Гаутама категорически выступал против священнических функций женщин. О дискриминации женщин говорит и тот факт, что в своих молитвах буддистские мужчины благодарят судьбу за то, что не родились женщинами. Вместе с тем отметим, что Гаутама в конце земной жизни дал согласие наиболее ревностным последовательницам на принятие монашеских обетов. В средние века традиция посвящения будистских женщин была прервана.

Христианство, как уже отмечалось, наследует иудаисткий подход к женщине, основанный на мифе о грехопадении, согласно которому женщина выступает пособницей Сатаны и на нее возлагается ответственность за изгнание первых людей из райского Эдема. При этом часто негативное отношение к женскому началу выводится из неправомерного стремления Евы к познанию запретной божественной тайны, стремления, за которое и была проклята женщина. Кроме того, этому способствует и сведение природы женской к сексуальности. «Патриархатная религия и этика связывают женщину и секс в одно, как если бы вся тяжесть ответственности и позора, за которые, по патриархатным понятиям, сопровождают секс, лежала исключительно на совести женщины. Тем самым секс, воспринимаемый как нечистый, греховный и истощающий, имеет отношение только к женщине, мужская же идентичность оказывается человеческой, а не сексуальной» . Таким образом, с помощью патриархатной интерпретации мифа о грехопадении производится отмена мифов о Богине-матери, а женщина низводится в подчиненное мужчине положение, становясь, по словам М. Лютера, «блудницей чертовой». В посланиях апостола Павла четко определяется статус женщины: «В женщине - начало греха, и из-за нее все мы вкусим смерть»; «… Не Адам соблазнился, но женщина, соблазнясь, преступила дозволенное». Позднее женщину назовут «вратами дьявола и стезей беззакония» (св. Иероним), скорпионом, всегда готовым ужалить (св. Бонавентура), орудием, используемым дьяволом для овладения нашими душами (св. Сципион), ядом аспида, злобой дракона (св. Григорий Великий) и т. п.

Вместе с тем укажем и на иной подход авторов-мужчин к пониманию роли и места женщины в христианской жизни. Так, диакон А. Кураев соглашается с тем, что в трудах отцов Церкви и аскетической литературе действительно встречается сравнение женщины с сосудом греха, однако указывает и на то, что аналогичная характеристика дается и мужчинам с точки зрения женского монашества, так как для последнего мужчина в свою очередь выступает орудием соблазна. Аскетический принцип и христианства и буддизма настаивает на контроле своего полового инстинкта и касается как монахов («Будьте осторожны при общении с женщинами»), так и монашек («Будьте осторожны при общении с мужчинами»). Кроме того, практически отсутствуют источники о духовной жизни и богословской мысли женщин-христианок. В результате советы игуменов мужских монастырей широко известны, тогда как «аналогичные советы игуменьи («аммы») оставались лишь в устном предании, не выходя за стены женской обители. Оттого у нецерковных книжников и создалось впечатление, будто Церковь что-то имеет против женщин как таковых». Он же объясняет и то, почему женщинам отказывается в рукоположении: главным образом по причине традиции, так как Иисус Христос был мужчиной, а священство символически представляет именно его . Другой современный христианский автор - греческий митрополит Иерофей (Влахос) пишет, что в состав «истинного священства» «могут войти люди всех категорий, в том числе, конечно, и женщины. Поэтому не имеет большого значения то обстоятельство, что женщинам, согласно православному преданию, не разрешается принимать таинственное священство. Ведь они могут сделаться «истинным священством» . (Согласно св. Григорию Синаиту, «истинное священство … есть без помыслов сердце, воздействуемое Духом. Ибо там все совершается и говорится духовно…», Добротолюбие. Том 5).

А. Г. Дугин усматривает главное отличие восточного христианства от иудаизма и ислама в восстановлении прежней роли Женщины, проявляющееся в особом почитании Пречистой Девы Марии в православии в качестве архетипа «совершенного человека». Им же подчеркивается и то, что «женская онтология более устойчива к циклической деградации, нежели профаническое мужское начало», вследствие чего «именно женщины являются хранительницами традиций, культов и преданий, осуществляя культурную, духовную, сакральную непрерывность поколений» .

А.Г. Дугин акцентирует внимание и на сотериологической функции женщины в таинстве христианского брака. После венчания супругов рождается новое соборное существо, некая «малая Церковь», обладающая двумя аспектами - внешним и внутренним. Если на внешнем - социально-этическом - аспекте главным выступает мужчина, то на внутреннем - духовном - первенство отдается женщине. «Православная женщина как супруга и мать связывается с самой Пречистой Девой Марией, с абсолютным архетипом, а, следовательно, на уровне духовной реализации занимает место совершенного человека. Поэтому ее роль в таинственной стороне семейного домостроительства огромна». При этом данный автор указывает еще и на то, что в некоторых старообрядческих толках вообще считалось, что спасение мужа возможно только через спасение жены. Важно и то, что женщина может выступить не только посредником между змеем и райским Адамом (в ситуации грехопадения), но между Богом и падшим Адамом (в ситуации спасения) . Об этом же по сути пишет и Б. Муравьев: «Именно женщина - дщерь Евы - с ее тонкой организацией и восприимчивой натурой вновь должна сыграть роль вдохновительницы в нынешнее сложное и трудное время перехода к обетованной эре Искупления» .

Авторы-женщины, в частности Л. Вагурина, на основе анализа Нового показала, что женщина является непременным участником всех узловых моментов евангельского сюжета. Первое чудо, которое совершает Иисус в Кане Галилейской (претворение воды в вино на свадьбе), делается по просьбе его матери. Первым, кому Иисус признается в том, что он - Христос, является также женщина - самарянка у колодца Иакова. Особую роль играет в евангельских событиях спасенная Иисусом Мария Магдалина, которую по обычаю должны были забить камнями по причине взятия ее в прелюбодеянии. Именно она, предчувствуя судьбу Иисуса, использует дорогой мир для помазания его ног и вытирает их своими волосами, а также первая увидит воскресшего Спасителя.

А жена известного писателя и поэта, автора «Розы мира» Даниила Андреева А. Андреева не соглашается с теми феминистками, которые борются за возведение женщин в священнический сан, особенно после получения такого разрешения в ряде западных церквей (в частности англиканской), видя в этой борьбе комплекс «дискриминации женщин» и стремление стать «равноправной» с мужчиной. На основании евангельских текстов она делает вывод, что долг женщины состоит в том, чтобы «идти на зов Вышнего, беззаветно любить, свидетельствовать», а мужчины - выполнять священнические функции. Более того, она утверждает, что «в этой борьбе женщина теряет свою суть - женственность, а мужчина вслед за ней столь же печально теряет свою мужественность, и в мире наступают путаница и потеря ответственности, связанная с забвением своего пути, т.е. Божьего задания» .

Аналогичная ситуация относительно дискриминации женщин наблюдается и в исламе. Вместе с тем исследователи истории возникновения ислама отмечают высокий статус женщин в доисламском обществе, о чем свидетельствует история богатой Хадиджы, до союза с Мухаммедом дважды разведенной и свободно выбиравшей своих трех мужей. Кроме того, в самом Коране нет указаний на побивание камнями женщины за прелюбодеяние, на принудительную выдачу замуж и четкого требования ношения хиджаба. Нет в священной книге мусульман и оправдания сегрегации полов, которой при жизни Мухаммеда не существовало(11). В то же время в мистическом течении ислама - суфизме не делается различий между женщиной и мужчиной в плане духовного роста, чем объясняется немалое число женщин среди суфийских наставников.

Согласно М.В. Воробьевой, в новых религиозных движениях существуют совершенно противоположные подходы к оценке женщины и ее духовности. Ряд движений даже основываются или руководятся женщинами, в других - женщина воспринимается как низшее существо, что выражается даже в отдельных фактах физического и духовного насилия по отношению к ним.

Таким образом, изначально женщины обладали высоким метафизическим, религиозным и соответственно социальным статусами. В какой-то момент истории произошел революционный переворот, в ходе которого женщины были, по всей видимости, насильственно лишены своих сакральных функций, что привело к метафизической деградации обоих полов. В настоящее время существует тенденция возрождения прежней высокой роли женщины в духовной сфере, которое может стать важным условием гармонизации отношений полов и общественной жизни в целом.

Проблема специфики женщины в ее социальном существовании, возможности и способности самореализоваться в общественном континууме уже давно стала объектом рассмотрения представителей различных гуманитарных и социальных наук. Особое внимание уделялось и женскому отношению к сакральному, к религии как части общественной жизни и индивидуального опыта мировосприятия. Социологические исследования последних лет не раз подтверждали тезис о высокой религиозности женщин (ФОМ 2004 г., ROMIR Monitoring 2004 г.), что традиционно объяснялось ее особым психоэмоциональным и физиологическим состоянием. Именно высокий уровень интенсивности религиозных переживаний женщины сейчас является объектом пристального внимания представителей различных научных направлений и школ.

Все многообразие ракурсов, тем и подходов, на наш взгляд, стоит разделить изначально на две группы – это сторонники феминистского подхода в анализе любых проблем, связанных с полом, и, если так можно выразиться, гендерно незаинтересованные исследователи.

И те, и другие признают специфичность религиозного опыта женской половины человечества, но первые делают акцент непосредственно на том, насколько женское начало было деформировано под воздействием религий «патриархального толка». Соответственно, и социальные стратегии поведения рассматриваются как принудительно вытекающие из религиозной системы, имеющей насильственную природу. К этому направлению относятся М. Дали, Дж. Пласков, Р. Шоп, Ю. Кристева, С. Гриффин, А. Рич, Р. Рушер, Л. Иригарей и др.

Примечательно, что первые сторонницы «новой» теологии феминного толка не стремились выйти за границы христианского мировоззрения, хотя бы потому, что были выпускницами теологических факультетов католических университетов. К. Борессен, Р. Рютер, Л. Рассел, Р. Хогтон утверждали, что феминистическая теология «должна раскрыть истинное значение христианской веры, к которой человек стремится, но не в состоянии проникнуться ею самостоятельно, то есть помочь человеку освободиться от личного морального и социального зла».

Л. Рассел предлагает заново истолковать Библию, сделав упор на нравственном учении христианства и пропагандируемой им идее всеобщего равенства. Вследствие этого должна быть создана «всемирная коммуна», в которой будут «разрушены социальные, национально-этнические и сексистские барьеры, преодолено обособление религий, осуществлена открытость всех людей Богу». Более радикальное крыло – Т. Роззак, И. Ильич, М. Дэйли – уже предлагают отказаться от патриархальной религии в целом как наносящей ущерб человеческой культуре.

Яркий пример подобного подхода в отечественном феминистском движении представляет позиция В. Суковатой. Вышеприведенные положения у автора развернуты не только наглядно, но и эмоционально. Она пишет о том, что «традиционные религии нивелируют женский опыт Веры и потребности женщин в религиозном самовыражении. В каждой из мировых, или национальных религий по сей день сохраняется целая система взглядов, принижающих роль Женского: от менструальных табу, согласно которым женщина считается “нечистой” в определенные дни (вплоть до того, что изгоняется в специальную хижину – в архаических обществах, либо не допускается в церковь – в христианстве) до вербальных инвектив о греховности и “вторичности” женщины (вследствие ее “происхождения” из ребра Адама), запретах на изучение женщинами священных текстов, преподавание теологии и ведение службы. Интерпретация Женского Тела как “сосуда греха”, осуществляемой как бы в противовес мужской “непорочности”, не только отчуждает женщину от легальных каналов духовности, но и потенциально оправдывает негласно существующую в обществе политику женской “виктимизации”, которую Мери. Дали, классик американского феминизма, назвала “садо-мазохистским ритуалом”. Символику такого “культурного садо-мазохизма”, утвердившегося на базе религиозных императивов, в течение многих веков воплощали индийское сати, африканская клитероктомия, китайское уродование ступней, японское перетягивание груди и т.д.».

Даже поверхностное прочтение текста подтверждает, что сама исследовательница не является квалифицированным специалистом в области религиозных учений и практик. В статье отсутствует разделение мифологических и религиозных систем, равно как и попытки герменевтического, понимающего рассмотрения описываемых феноменов. Глубокое знакомство с богословской традицией мировых религий видимо также остается за рамками интересов автора. Представление о культовых практиках и их символическом смысле для феминизма формируется на основе популярных представлений и сугубо внешних действий: «Индуизм однозначно формулирует предназначение женщины, как супруги и матери, даже не имеющей права изучать Веды, главная добродетель которой — безусловное подчинение мужу».

Следующей посылкой становится указание на тот факт, что изначально во многих религиозных системах функция женщин была не менее значимой, нежели сильной половины человечества: «Вместе с тем, сама религиозная история содержит указания на то, что среди первых христиан женщины занимали значительное место, так в сюжеты Священного писания вошли, например, Мария Магдалина, которая, как повествуют все четыре евангелиста, стала одной из самых преданных последовательниц Христа. Именно ей первой явился он после воскрешения (Мф 27,28; Мк 15,16; Лк 8,24; Ин 19,20). Другая Мария, жена Клиопа и мать Иакова, присутствовала при воскресении Христа (Мф 27,28; Мк 15,16). А к Марии, матери Иоанна, после спасения из темницы приходит Петр и застает в нем людей, молящихся о нем, что является описанием одного из первых молитвенных собраний, зафиксированных в тексте (Лк. 24; Ин. 19; Деян 12). Еще одна известная из Библии женщина, это — Лидия, торговка багряницами, по понятиям того времени, богатая предпринимательница , самостоятельно ведущая торговые дела после смерти мужа. Она принимает крещение от Павла и становится во главе одной из первых в Европе христианских общин (Деян. 16,40).

Общеизвестно, что женщины играли важную роль на первых этапах формирования Ислама, об этом свидетельствует создание культа ближайших сподвижниц Мухаммеда: Амины, его матери и Фатимы, любимой дочери, а в классической арабской литературе популярен образ “героической женщины”, которая участвует в битвах и политической жизни государства наравне с мужем и другими мужчинами. Однако современные мусульманки лишены возможности на равных с мужчинами участвовать в духовном самовыражении.

Известно, сколь велика роль еврейских женщин в спасении еврейского народа и сохранении иудейской духовности в период более двухтысячелетнего рассеяния евреев по миру. Мириам, которая упоминается в Ветхом Завете, известна тем, что стояла у истоков освобождения евреев из четырехсотлетнего египетского плена, была пророчицей и вывела женщин по сухому дну во время их перехода через Чермное море. О ней говорится и как об исполнительнице древнейших национальных гимнов, например, гимна “Пойте Господу!” (Исх. 15,2; Числ. 12, 10, 20, 26; Втор. 24, Мих. 6)».

Критика «женофобской политики» традиционных систем верований у автора сочетается с описанием тех альтернатив, которые – именно в религиозном аспекте – были выдвинуты представительницами феминистского движения на Западе. В качестве примеров движения религиозной системы в сторону интересов женщины стало, прежде всего, модернизаторское движение, развернувшееся в индустриальную эпоху в большинстве традиционных верований: «Наибольшего размаха теологическое реформаторское движение достигло в христианском мире, что можно объяснить большей активностью общественных лидеров и организаций в странах Запада. Большим и несомненным достижением этой продвинутости стал допуск женщин в церковную иерархию, хотя число женщин-священников далеко не пропорционально количеству в руководстве мужчин».

Рядом с достаточно тривиальными характеристиками течений реформаторского толка очень показательным и информативным, на наш взгляд, представляется описание сконструированной самими феминистками вероучительной системы. Примечательным новое учение является уже потому, что оно старается вобрать в себя то, что сами сторонники феминизма считают неотъемлемыми характеристиками именно женского мировоззрения: «С середины XX века часть наиболее радикально настроенных феминисток, сочтя «мягкое», постепенное реформаторство бесперспективным, выдвинула идею создания собственной, «феминистской религии», основанной на женском опыте Веры и Духовности. Среди ее качественных характеристик следует выделить Целостность, Единобытие, Экосознание, которые противопоставляются патриархатному (христианскому) Дихотомизму (Духа и Тела), Иерархичности (Рационального и Эмоционального), и Фаллоцентризму. Концепция “феминистской спиритуальности” объединяет теоретиков матриархатного футуризма, лесбийских радикалов, “поклоняющихся Богине”, сторонниц шаманизма, мистических и ведьминских практик, иначе говоря, любых форм веры, способных быть адекватными женской духовности и нести гармонию в мир».

Если обратить внимание на те ценности, которые выводятся автором как наиболее высокие – целостность, единобытие и экосознание (следовательно – единение с окружающим миром), — становится очевидным, что в качестве альтернативы «репрессивным» традиционным религиям предлагается новая мифология, новизна которой, впрочем, заключается лишь в ее сравнительно позднем времени возникновения. Упоминание магических практик и культа Великой Богини служит лишь дополнительным подтверждением этого факта. Идеологи феминизма не обращают внимания на то обстоятельство, что мифологическая система, которую они пропагандирует, почти не учитывает специфики именно женщины как индивида и социального существа. Если же предположить, что предлагаемые качества системы особенно дороги женщинам, придется признать, что последних совсем не интересуют свобода выбора, самоопределение, индивидуальность и самостоятельность, явно противоречащие лозунгам новой «религии». К собственно религиозной составляющей здесь можно отнести только понятия «Духовности и отношений с высшим “Я”, которые в течение многих столетий считались прерогативой исключительно “мужского” сознания».

Следующим шагом представительниц феминистского движения стала разработка соответствующей богословской системы, разрабатывающей проблему нахождения женщины в религиозном пространстве: «Предметом феминистской теологии является категория Женского в поле религии, публичной теологии, духовных практик и ритуалов. Феминистская теология изучает гендерные стереотипы, гендерные идеалы, гендерную иерархию социальных ролей, представленные в дискурсе традиционных вероучений и религиозных философий, и её целью является деконструкция гендерного неравенства в фокусе религий с позиций феминистской критики и теории власти. Так, методология феминистской теологии базируется на современных концепциях постструктурализма, постлакановского психоанализа, “археологии власти”, лингвистической критики значений, постфеминистских философий и ревизии классических источников. Феминистские авторы рассматривают, какое место занимает сексуальность и телесность в иерархии ценностей различных религий, и в какой степени это определяет категории морали и стандарты гендерных отношений в повседневности».

Отчасти такая теология одновременно выступает и в роли идеологии, но своим акцентом на специфике женского мировосприятия может служить источником для изучения современной женской религиозности. Здесь можно говорить даже о нетрадиционном варианте рассматриваемого феномена как концентрированного выражения именно женского религиозного опыта, пусть и не относящегося к общеизвестным конфессиям. Неслучайно даже направления данной теологии имеют разновидности, роднящие их с протестантскими аналогами:

«Общепризнанными являются четыре направления, активно заявляющих о себе в современной западной феминистской теологии. Это: ревизионистское, реформистское, революционное и реджектионистское (“отвергающее”, критическое). Реформистское направление феминистской теологии основано на либеральной критике религиозных традиций и структур маскулинноцентрированного языка, использующегося в литургии и других ритуалах церкви. Целью реформистов является устранение наиболее одиозных образов сексизма из церковных практик и корректная интерпретация священных текстов с позиций гендерного равенства.

Реформистское направление в феминистской теологии тяготеет к выявлению антипатриархатных идеалов, исходя из оснований самих религий; они требуют полностью отказаться от сексистских обрядов и изъять тексты, способствующие продуцированию и подтверждению стереотипов гендерного неравенства. Идеологи этого направления считают нужным включить в церковную службу ритуалы, отражающие “женский” опыт духовности, женские представления и практики общения с высшим “Я”. Они делают упор на введение женщин в церковную иерархию.

Представители Революционной феминистской теологии выступают за ограничение влияния традиционных религий и выдвигают идею построения “новой, женской спиритуальности”, которую они нередко черпают в смешении обычаев, на их взгляд, в наибольшей степени отражающих женский опыт постижения Божественного. Например, Шарлен Спретнак характеризует “женскую спиритуальность” как “внутреннее единство всех форм бытия”. Господу как трансцендентному началу, теоретики феминистской религии противопоставляют божества женского рода. Согласно Наоми Гольдберг, классический иудаизм и христианство не подходят современным женщинам, а потому будут заменены новыми образами религиозной экспрессивности, отражающими специфику женской субъективности. Идеи “революционной феминистской теологии смыкаются с философией экофеминизма, т.к. Богини, выдвигаемые взамен исторических форм маскулинных божеств, не противостоят Природе, в качестве альтернативного члена бинарии Природа-Культура, но стремятся взаимодействовать с “естественными силами, признавая их не как нечто, подлежащее покорению, но как другое измерение себя… Феминистская спиритуальность по существу есть экологическая форма поклонения.

«Отвергающие» теологи феминизма наиболее радикальны в своих воззрениях, так как считают, что сексизм, пронизывающий все религиозные практики нарядов мира, не позволяет женщинам выражать своё истинное духовное «я» и потому необходимо создать абсолютно новые, альтернативные формы веры и спиритуальных обрядов, основанные на понимании потребностей женского духовного развития. Концепция «альтернативной религии» сближает «отвергающих» теологов с утопистской и лесбийской философиями феминизма, также настаивающими на необходимости конструирования особого женского пространства, противостоящего метагалактике религиозного андроцентризма. Идеологи «отвергающей» разновидности феминистской теологии практикуют поклонение нетрадиционным, иррациональным символам веры, среди которых распространены ритуалы возрожденного ведьмовства, в частности в его «северной» (рунической) образности, или афро-карибской (вудуистской) традиции. Приверженцы альтернативной религиозности считают, что такие формы интуитивного знания и духовности, как астрология, мантика, магия, мистицизм, теософия, антропософия, шаманизм, маргинализированные официальной культурой и как бы «вычеркнутые» из истории цивилизации как изжившая себя «архаика» и «предрассудок», на самом деле, воплощают истинно женскую суть, стремящуюся сохранить собственную самобытность в жерновах патриархата. «Маргинальные» сферы духовности деконструируют присущий мужским религиям дихотомизм, включая в свою систему ценностей такие приоритеты, как Субъективность, Интуиция, Спонтанность, Телесность и др.».

Столь объемная цитата приводится с той целью, чтобы показать, что и сами идеологи феминизма, видимо не отдавая себе в этом отчет, подтверждают возврат к традиционному варианту мировоззрения. Теологические построения, как и собственно религиозные, в феминизме наследуют архаические способы мировосприятия, сочетая их с элементами светского решения проблемы отношения к сакральному началу. Представляется, что такой подход в современной культуре не является специфически женским, а скорее подтверждает наличие неких универсальных культурных кодов для всего человеческого сообщества. Ремифологизация менталитета как особенность культуры на современном этапе развития никак не корректируется гендерными параметрами. Сами того не желая, феминистки выстраивают религиозное отношение аналогично представителям мужской части цивилизации.

Впрочем, сами представители феминистской теологии, ссылаясь на мнение «революционного теолога» Шарлотты Кэрон, выделяют десять основных категорий, которые, по их мнению, описывают специфику женского религиозного опыта и составляют структуру самой теологии:

— использование женского культурного – социального и биологическом опыта жизни в качестве центрального ядра культуры, в противовес мужскому аналогу;

— рассмотрение патриархата как наибольшего в цивилизационном аспекте зла, репрессирующего женское начало не только в социально – культурной, но и в духовной сфере;

— критика представлений об «общем желании», существующем объективно, как предрассудка; упор на индивидуалистическую основу в формировании духовных ценностей и символов субъекта; отказ от иерархической структуры в организации социума и религиозной системы, а также от положений о наличии в обществе элитарных групп, занимающих более высокое положение в сотериологическом аспекте; развитие идеи нераздельности существования всех членов человеческого сообщества;

— представление о равенстве всех индивидов, вне зависимости от пола, возраста, участия во власти, этнической и конфессиональной принадлежности, сексуальной ориентации, расы, цвета кожи и физических недостатков, в том, что касается свободного, полного и публичного участия в распределении общих благ и выражения собственных духовных потребностей; здесь особый акцент – в противовес патриархальным традициям — делается на то, что женщины также имеют право сами контролировать собственную жизнь, включая право на неприкосновенность тела и автономию духа;

— необходимость реформы церковного языка, который должен использоваться как во время богослужения, так и в других видах пастырской практики, поскольку использование «мужского» языка в качестве языка Бога является абсолютно неправомерным, так как совершенное существо не имеет пола, Он и “Создатель”, и “Отец”, и “Мать” одновременно;

Новые теологи уверены, что на основе предложенных положений в полной мере будут реализованы разнообразные формы и способы выражения женской духовности, традиционно отвергаемые в так называемой «патриархатной» культуре. Предполагается, что подобный подход расширит «понимание религиозности, выдвигая веротерпимость, и гендерную свободу в качестве центральных концептов общественного сознания». Антонимом ожидаемой веротерпимости называют «женофобскую модель», которая была сформирована в результате возвеличивания христианского идеала непорочного зачатия и рождения, “по условию” которого “порочным” и “греховным” объявляется любое физическое, реальное, плотское зачатие и рождение, переводя, тем самым, идеал в область мужской утопии и фантазма, а женщин ставя в положение «осквернительниц идеала».

Патриархальным религиям приписывается также “навязывание” женщине мотива страданий как единственно возможного пути искупления и сведение «всего многообразия женских проявлений – разрушительного (индийской Дурги) и созидательного (египетской Изиды), таинственного и могущественного (древнегреческой Гекаты) и мудрого и справедливого (древнеримской Минервы), исцеляющего (скандинавской Фрейи) и любвеобильного (африканской Ошун), девственного (римской Весты) и чувственного (малоазийской Иштар) – только к двум оппозитивным началам : Евы (Лилит) и Матери – Богородицы».

Предложенная концепция, по нашему мнению, является не столько научным суждением по поводу женской религиозности, сколько источником по изучению данного феномена. Помимо собственно протестных заявлений и критики традиционной религиозности во всех ее вариантах, сама феминистская теология не предлагает ничего нового в развитии богословских концепций, в том числе – и в аспекте роли женщины в религиозном пространстве. Зато благодаря подобным построениям уже можно выделить те особенности, которые относятся непосредственно к женской религиозности как предмету нашего исследования. Первой особенностью, требующей верификации в социологическом исследовании можно считать развитое мифологическое мировоззрение. Сюда же стоит добавить эмоциональность, конкретность мышления аскриптивную оценку собственного и противоположного полов.

Обращение в феминистской традиции истолкования особенностей отношения женщины к религии имеет смысл еще и потому, что в отечественной и зарубежной литературе существует сравнительно небольшой объем работ, посвященных непосредственно гендерной религиозности, а тем более – ее влиянию на параметры социального поведения и мироотношения. С одной стороны, в религиоведении и социологии религии содержится значительный массив текстов, рассматривающих те или иные аспекты положения женщины в религиозной системе, описываются некоторые категории верующих (например, иконописные женские образы, монахини, послушницы, представительницы общин новых религий, выдающиеся деятельницы культуры, так или иначе уделявшие внимание вопросам веры). Уделяется внимание и тем образам и концепциям, которые сложились в рамках традиционных и нетрадиционных вероучительных систем и посвящены гендерной проблематике. Не всегда такого рода работы представляют собой текст теоретического характера, зачастую вместо научного рассмотрения проблемы предлагается интервью с пастырями отдельных конфессий, что несколько влияет на объективность изложения.

К сожалению, в отечественном религиоведении существует некоторый перевес, впрочем, вполне объяснимый, в том, какие именно феномены охвачены анализом. Так православная тематика близка очень большой группе ученых и богословов: Антонова О., Байдин В.В., Белова Т.П., епископ Виссарион, отец Владимир, Великанова Т., Данилин Ю.И., Добротворский Н.И., Корзун М.С., Елизарова Т., Лещенко В.Ю., Надеждин А., Нехорошков М., Носова Г.А., Пехота Г.И., Приклонский И.И., Самарин Д., Скачкова Г.В., Смоленский Н., Снесарева С., Соколов Д., Страхов Н., Струве Н.А., Тинякова И.П., Флегонтова С., Якубович В.С., Лебедев А.С. и Долнаков П.И. Есть работы по историческим аспектам образа женщины в религии — Дин Э., Ленцевич О. Несколько меньшее внимание уделяется старообрядцам, хотя в настоящее время в регионах их традиционного проживания этнографические и социологические исследования ведутся: Владышевская Т., Емельянов А., Зенковский С., Надеждин А., Никольский И., Садовая О., Смирнов П., Шамаро А., Коровушкина И.

Что касается так называемой альтернативной религиозности и отдельных конфессий, которые уже принято считать укоренившимися в традиции, то здесь в нашем распоряжении находятся не очень многочисленные работы самих носителей вероучения и ученых (Иникова С.А. (духоборцы), Классен П. Е (меннониты), Митрохин Л. Н., Балагушкин Е. Г., Гуревич П. С., Ткачева А. А., Забияко А. Я. (новые религии)). В любом случае, большинство авторов склонно уделять внимание особенностям догматической стороны вероучения, специфике культовой практики, рассмотрению внекультовой деятельности. В большей мере самой религиозности как мировоззренческому параметру уделяют внимание специалисты по новым религиям, поскольку факт отказа от традиционной веры до сих пор является предметом достаточно острого интереса религиоведов и социологов. Однако в этом аспекте религиозное отношение анализируется чаще с учетом возрастных, а не гендерных параметров, что также подтверждает актуальность нашего исследования. Региональный аспект также достаточно редко освещается в научных работах.

Однако стоит отметить, что исследователями в этой сфере охвачен и проанализирован значительный объем материала, как нарративного, так и полученного в результате социологических опросов. Последнее особенно ценно тем, что дает возможность проведения диахронных исследований компаративистского характера. Вместе с тем, частный характер научных трудов настоятельно требует дальнейших обобщений и выхода на принципиальный уровень социально-философского анализа исследуемых феноменов. Совмещение добросовестного подбора фактов с верифицируемыми на практике моделями способствует не только более глубокому проникновению в суть исследуемой проблемы, но и дает возможность прогнозирования дальнейшего развития ситуации.

В последнее время все больше появляется монографий и статей, посвященных вопросам современного статуса женщин в религиозных общинах и тех основаниях, на которых может выстраиваться опыт отношения к сакральному. Небольшая группа работ специалистов разного профиля – от психологов до социальных философ делает женскую религиозность предметом специального исследования. Стоит отметить, что элементы такого подхода можно проследить еще в отечественной историографии советского периода, несмотря на внешнее доминирование идеологически обоснованного атеизма, а, возможно, — и благодаря последнему, так как в условиях тоталитарной культуры внешний атеизм восполнял некоторые аспекты светского мироотношения.

Впрочем, наличие целого ряда работ указанного периода, посвященных взаимоотношениям женщины и религии, никак не определяло их разнообразия, поскольку сам религиоведческий дискурс был идеологически унифицирован. Ведущей посылкой всех исследований было утверждение о постепенном изживании религиозности в социалистическом обществе, абсолютно несоответствующее настоящему положению дел. (О модифицировании и трансформации отношения к сакральному в советском и постсоветском социумах будет сказано в следующих главах).

Вместе с тем, и советские исследователи этой проблемы отмечали, что женщины гораздо чаще, нежели мужчины, посещают церкви, состоят в так называемых сектантских общинах и подвержены тому, что долгое время в отечественном религиоведении было принято называть суевериями – вере в знахарство, гадание, ворожбу, приметы, судьбу, пророческие сны, дурной сглаз и т.п.. Очевидно, что наличие мифологического мышления присутствовало у женской части населения страны, несмотря на развитую систему общественного атеистического воспитания. Одновременно отмечалась и повышенная вера православных женщин в магическую силу обрядов, что также подтверждает тезис о мифологичности женского отношения к религии: «По их мнению, посещение церкви помогает облегчать печали, переносить невзгоды». Совершенно магический характер имеет и отмеченная авторами уверенность в том, что религия приносит счастье в семейную жизнь – делает крепче брак, здоровее и счастливее детей. Очень ценны для нас полученные еще в советское время выводы о том, что многих верующих женщин церковь привлекает эстетической стороной обрядов.

Очень важно, что объектом внимания советских специалистов были и «сектантские» общины, причем из-за их альтернативности православию, претендующему на статус государственной религии, специфичности веры и поведения «сектанток» уделялось особое внимание: «Среди женщин-сектанток… очень широко бытует вера в нравственную силу религии… Для этой категории верующих женщин характерна также слепая вера в святость и непогрешимость Библии, стремление руководствоваться ею в любом случае…». Данные такого рода позволяют формировать исследования, обладающие хронологической преемственностью и выявлять динамику религиозного сознания социума.

В целом же религиозная концепция женщин априорно расценивается как неверная, искажающая понимание женской природы (подобно православному учению Иоанна Златоуста о «злых женах»). Только применительно к католицизму делается оговорка о том, что деятели церкви готовы идти на незначительные уступки в понимании и реализации статуса женщины в религии. Сама же религиозность расценивалась как обусловленная угнетенным положением женщины в социально-экономическом плане, а также наличием фактического неравенства в быту и на производстве. Вкупе с неудовлетворенностью в личном плане все это вместе должно рождать общее ощущение неполноценности, невозможности собственного самовыражения, что, спровоцированное недостатками атеистического воспитания, толкает на обращение к религии.

В настоящее время – в условиях религиозного ренессанса – ситуация принципиально изменилась. Религиозность зачастую упоминается как неотъемлемое свойство человека, прослеживаемое с самых ранних этапов истории цивилизации. По нашему мнению, в социальных науках сложилось две основные тенденции-подхода к данному феномену. Один является результатом активного разворачивания психологии как актуальной дисциплины для индустриального и постиндустриального обществ. Акцент, соответственно, делается на психологических характеристиках индивида женского пола в сочетании с процессами социальной адаптации и формировании сферы аксиологического. В границах данного подхода, на наш взгляд, религиозное как феномен подчиняется специфике человеческой психики и в какой-то мере рассматривается как ее производное. Не умаляя достоинств концепций такого рода, отметим, что религиозность как явление представляется нам возникшим и существующим в наложении целого ряда онтологических, индивидуально-личностных и социологических характеристик человека.

Поэтому более предпочтительными в аспекте целостного восприятия явления представляется феноменологический подход с элементами гендерного анализа. К методологии исследования мы еще вернемся, а здесь укажем некоторые работы, удачно иллюстрирующие описанные принципы анализа. Это «Пол, культура, религия» Н.М. Габриэлян, «Женская религиозность: гендерные стереотипы, модели поведения и коммуникативные аспекты» Л. А. Паутовой, «Религиозные ориентации молодых россиян (Возрастной и гендерный аспекты проблемы)» Т. И. Варзановой.

В чем-то указанные тексты наследуют традиции советского периода историографии, поскольку опираются на рационально объяснимые причины наличия специфики женского способа отношения к сакральному, причем опять-таки психологические в основании: «Повышенная женская религиозность обусловлена преобладанием в сознании женщин таких качеств, как интуиция, образность, эмоциональность, что делает их более восприимчивыми к религии, раскрывающей возвышенный мир божественных существ и явлений, священной истории, полной чудес. Мужчинам в большей степени, чем женщинам свойственны рассудочная логика, здравый смысл, которые вызывают недоверие к религиозной информации, способствуют критическому отношению к символам, образам, догматам религии». Здесь как раз налицо феноменологический подход, рассматривающий внешнюю сторону явления в контексте окружения.

Основные выводы делаются на основе количественных методов социологического анализа и также содержат утверждение о большей мифологичности женщин, как и у исследователей старшего поколения. Чаще всего предлагается следующая форма интерпретации материала: «Как видно из таблицы, девушек, верящих в колдовство, в 1,5-2 раз больше, чем юношей, особенно среди 17-летних (61%:36%). Отметим также, что почти две трети девушек (61%), декларируют веру в магию, колдовство… Гендерные различия сохраняются и по отношению к астрологии. Так, юношей, верящих в предсказания по звездам, оказалось в 1,5 раза меньше, чем девушек, причем во всех возрастных группах. Девушек 17 лет, верящих в гороскопы - 58%, что в 1,5 раза больше по сравнению с взрослыми девушками и женщинами, где их число одинаково - по 40%».

Детальный социологический опрос, к сожалению, достаточно редко дополняется качественными и экспертными интервью, но, тем не менее, позволяет сделать любопытные выводы уже на уровне первичного сопоставления данных: «оказалось, что девушек, верящих в наказание за грехи, больше половины и почти одинаково во всех возрастных группах (54-57%), а юношей - в 1,5 раза меньше чем девушек - только одна треть, и эта вера убывает у них с возрастом (с 38% среди 17-ти и 24-летних до 33% - среди 31-летних). Таким образом, на веру в Божий суд большее влияние оказывает гендерный фактор, чем возрастной». Хочется обратить внимание на тот факт, что религиозные термины здесь не являются залогом наличия религиозного отношения, зато наглядно иллюстрируют гендерную специфику мировоззренческих отношений.

Именно такого рода исследования становятся эмпирико-теоретической основой для формирования не только представления о религиозности как феномене, но и модели ее изменений в историческом, гендерном и других аспектах: «Как показал опрос молодежи, именно женщины по-прежнему составляют «массовое поле религиозности», опору и резерв церкви. Мало того, женщинам принадлежит особая роль в распространении религиозного опыта. Часто, даже не осознавая этого, они являются активными проводниками религиозных знаний и чувств на уровне межличностных отношений, в семье, способствуя сохранению и передаче религиозных традиций из поколения в поколение».

Остальные исследователи, анонсированные как занимающиеся проблемой религиозности, рассматривают частные образы или аспекты воспроса: Елизарова Т., Михен-Уотерс Б., Смирнов А., Трегубов С., Трофимов А., Тульцева Л.А., Щапов Я.Н., поэтому их работы могут использоваться в основном как эмпирическое дополнение или для верификации.

Дополнительная информация о проблемах, связанных с изучением женской религиозности, и вариантах ее проявления, содержится в сети Интернет, хотя и в незначительном объеме. Одной из попыток создания русскоязычного проекта, посвященного женской религиозности, стал портал «Женщина в религиях» (http://woman.upelsinka.com), созданный в апреле 2003 г. По уровню освещенности проблемы и степени задействования научных материалов ресурс в лучшую сторону выделяется в русскоязычной части сети и может представлять интерес для исследователей различных направлений.

Вышеописанные материалы, с одной стороны, свидетельствуют о несомненной заинтересованности исследователей в обозначенной тематике, а с другой – о наличии значительного числа лакун, требующих своего заполнения.

Белова Т.П. Женщина и религия: Проблемы феминистcкой теологии // Женщина в меняющемся мире. Иваново, 1991.

Гендерные исследования: феминистская методология в социальных науках. Харьков, 1988.

Головей В.М., Шанайда В.И. Критика христианского толкования семейно- брачных отношений // Вопросы атеизма. Киев, 1981. Вып. 17.

Горичева Т.М. Дочери Иова: Христианство и феминизм. СПб., 1992.

Люлева Е. Cвободная женщина и христианство. М., 1906.

Надеждин А. Права и значение женщины в христианстве. СПб., 1873.

Пушкарева Н.Л. Женщина, семья, сексуальная этика в православии и католицизме: Перспективы сравнительного подхода // Этнографическое обозрение. 1995, №3.

Тирш Г. Христианские начала семейной жизни. М., 1861.

Тинякова И.П. Учение о женщине в православии // Женщина в современном мире. М., 1989.

Фоменко А.К., Фоменко И.А., Отношение христианства к женщине, семье, детям. Киев, 1983.

Форсова В.В. Православные семейные ценности // Социологические исследования. 1997. №1.

Елизарова Т. Вот такая – христианская – семья // Наука и религия. 1992, №3.

Саралиева З.Х., Балабанов С.С. Религия и социально-психологическая адаптация женщин // Женщина в российском обществе. 1996. № 3.

Габриэлян Н.М. Пол, культура, религия // Общественные науки и современность. 1996. №6.

Паутова Л.А. Женская религиозность: гендерные стереотипы, модели поведения и коммуникативные аспекты // Гендер: язык, культура, коммуникация. Материалы первой международной конференции. М., 1999.

Варзанова Т.И. Религиозные ориентации молодых россиян
(Возрастной и гендерный аспекты проблемы). // Мужчина и женщина в современном мире: меняющиеся роли и образы. В 2-х тт. — М., 1999. С. 274-286

Варзанова Т.И. Указ. соч.

Более подробно см: Воробьева М.В. Женская религиозность в сети Интернет/ VI Конгресс этнографов и антропологов России, Санкт-Петербург, 28 июня-2 июля 2005 г.: Тезисы докладов. – СПб., МАЭ РАН, 2005. С. 391– 392.

Из книги: С. В. Рязанова, А. В. Михалева Феномен женской религиозности в постсоветском обществе (региональный срез). – Пермь, 2011 (в печати).
Исследование проведено благодаря финансовой поддержке РГНФ, грант № 07-03-82303 аУ.

Л.Э.Семёнова, В.Э.Семёнова

Образ женщины в религиях мира

"Все сущее имеет свои корни в прошлом
наше поведение и мышление отягощены
древним наследством, никому, как
гласит пословица, не дано перепрыгнуть
через собственную тень."
Э.Э.Вадиман.

"Живи и радуйся, что ты не родился женщиной." Различные вариации подобного высказывания мужчин имеют многообразные культурные и религиозные отголоски, создавая тем самым впечатление справедливости утверждения К.Миллетт о том, что традиционный образ женщины, сконструированный мужчинами, рожден их страхом перед "инаковостью" женщины (К.Миллетт, 1994).

Действительно, данные антропологии, религиозные и литературные мифы свидетельствуют о политической окраске патриархатных представлений о женщине. Так, если обратиться к анализу социально-психологических аспектов религиозных воззрений, можно убедиться, что большинство религий мира являются патриархальными или, пользуясь современной феминисткой терминологией, "шовинистическими", "андроцентристскими". В них мужчина утвердил себя в качестве человеческой нормы, по отношению к которой женское становится другим и чуждым. При этом, по мнению К.Миллетт, "патриархат всегда имел на своей стороне Бога" (К.Миллетт, 1994; 167).

Известно, что самой древней мировой религией является буддизм. Он возник в 6 веке до нашей эры на территории современной Индии. Создателем буддизма считается Сиддхартха Гаутама, который в результате постижения божественных истин стал просветленным, т.е. познавшим правильный жизненный путь.

Согласно священным буддистским текстам, женщина и мужчина в целом признаются равноправными. Однако, что касается сфер высокой духовности, существует негласная традиция, закрепляющая эти области за мужчинами, тогда как удел женщины - прежде всего семья, забота о хлебе насущем. Как гласит легенда, сам Гаутама категорически возражал против того, чтобы женщины вставали на путь посвящения и становились монахинями, поскольку им не под силу следовать аскетическим ограничениям монашеской жизни. Не случайно в своих молитвах буддистские мужчины благодарят судьбу за то, что не родились женщинами, подтверждая подобными благочестивыми "исповеданиями" наличие женской дискриминации. И все-таки, как утверждает предание, Гаутама внял мольбам своих самых ревностных последовательниц и разрешил женщинам брать на себя обеты монашества.

Любопытно, что на факты учености и благочестия самых первых монахинь, гипсовые изваяния которых даже находятся в священных храмах - пагодах - в буддистских обществах словно закрывают глаза. Например, в Бирме отношение к монахиням далеко не такое почтительное, как к монахам. Последних практически обожествляют, тогда как на женщин - приверженец духовной жизни смотрят совершенно по-другому, что, в частности находит свое отражение в бирманской пословице: "Если женщина не вышла замуж или разорилась, то ей ничего не остается, как облачиться в розовые одежды тилащин". Слово "тилащин" можно перевести как "соблюдающая заповеди" или же "обладающая добродетелями" - так называют в Бирме буддистских монахинь. При этом настоящими монахинями их не считают, поскольку традиция посвящения женщин в монашеский сан пресеклась еще в средневековье. И. Следовательно, женщины не могут входить в число избранных праведников, способных осуществлять свой собственный духовный рост и помогать преобразовываться другим.

Основные помехи духовному росту в буддизме имеют психологический характер. Это алчность, ненависть, заблуждение и гордыня. Но исключенность женщин из религиозного подвижничества делает их носительницами подобных негативных качеств, олицетворяющих человеческое зло. Возможно, именно поэтому обращение к монахиням в женском роде считается недопустимым, фактически осквернительным. Иными словами, "соблюдающие заповеди" и "обладающие добродетелями" монахини как бы теряют принадлежность к женскому полу и поднимаются до уровня мужчин.

Ничуть не больше достоинств отводит женщинам и Христианство. Миф о грехопадении, созданный христианской традицией и являющийся частью нашего непосредственного культурного наследия, описывает женщину как пособницу Сатаны, которая была первой, кто обманул Адама, и вследствие греха женщины, человечество было наказано Богом, будучи изгнано из Эдема.

Любопытно, что в этой библейской драме Ева представляется более активной, жаждущей знания стороной. Адам же, напротив, скорее пассивное и наивное существо. В Талмуде говорится: "Вначале змей хотел обратиться к мужчине, но потом подумал: "С Адамом говорить бесполезно, он просто глиняная колода, лучше я заговорю с женщиной, она податливей, любопытней и все хочет знать…"

Так что же именно хотела "знать" Ева? "Знание" и "познание" в еврейском языке (также как и в древнесемитском и в древнеиндийском) означают "зачатие", "сотворение". Выходит, женщина хотела проникнуть в божественную тайну, уподобиться Творцу, а заодно накормила запретным плодом и мужчину, пробудив в нем желание, потребность в любви. Миф видит в этом проклятие человечества, поскольку никто не может уподобиться Богу, но в результате проклята была только женщина. Согласно патриархальной доктрине о природе и происхождении женщины, исключительно ей приписываются все опасности и все зло, которое патриархат связывает с сексуальностью. По этому поводу К.Миллетт пишет: "Патриархатная религия и этика связывают женщину и секс в одно, как если бы вся тяжесть ответственности и позора, которые, по патриархатным понятиям, сопровождают секс, лежала исключительно на совести женщины. Тем самым секс, воспринимаемый как нечистый, греховный и истощающий, имеет отношение только к женщине, мужская же идентичность оказывается человеческой, а не сексуальной" (К.Миллетт, 1994; 168).

Таким образом, женщина стала "носящей проклятье", причиной всех человеческих страданий и потому "надо всеми женщинами тяготит проклятье Евы". Приговор, вынесенный Еве, по мнению К.Миллетт, носит политический характер и является блестящим "объяснением" униженного положения женщин, становясь самым веским аргументом патриархатной традиции на Западе, в соответствие с которой мужчина господствует над женщиной и в семейной, и в общественной жизни (К.Миллетт, 1994). Миф о грехопадении свергает с престола богиню "великую мать", низводя ее в зависимое подчиненное положение. Иными словами, после всемирно-исторического поражения матриархата женщина в лице Евы по выражению М.Лютера становится "блудницей чертовой".

Определяя статус женщины в Христианстве, апостол Павел отмечал, что "в женщине - начало греха, и из-за нее все мы вкусим смерть", а также "не Адам соблазнился, но женщина, соблазнясь, преступила дозволенное". (Очень важный и принципиальный, на наш взгляд, момент - снятие с Адама ответственности за содеянное, он якобы не знал, что творил, а Ева знала.) А посему наставление апостола мужчинам гласит: "жены ваши в церквах до молчат, ибо не позволено им говорить, а быть в подчинении, как и закон говорит"; "и не муж создан для жены, но жена для мужа" (1-е Коринф). Из таких и подобных воззрений складывается отношение к женщине в Христианстве. Даже ответ Иисуса матери: "Кто ты, женщина? И что у меня общего с тобою?" - звучит довольно уничижающе. А вывод напрашивается сам собой - женщине никогда не быть достойной милости Бога. Возможно, именно поэтому и среди ближайших учеников Христа - его 12 апостолов - не оказалось ни одной женщины.

На протяжении двух тысячелетий отцы святой Церкви всячески кляли женщину, культивируя в ней чувство вины за нарушение божеского закона, за совращение человека, созданного по образу и подобию Божию. Выходит, мужчина - человек, а женщина - отступница, не человек и все божественное ей изначально чуждо. О каком же равенстве перед Богом в таком случае может идти речь.

Многие христианские святые также давали себе полную волю, благочестиво порицая и браня женский пол. Так, святой Иероним называл женщину "вратами дьявола и стезей беззакония". Она - "скорпион, всегда готовый ужалить", согласно Святому Бонавентуре; "орудие, используемое дьяволом для овладения нашими душами", согласно святому Сципиону, и "яд аспида, злоба дракона", согласно святому Григорию Великому.

Обращаясь к Домострою, книге, "которая содержит в себе полезные сведения, поучение и наставление всякому христианину - и мужу, и жене, и детям, и слугам, и служанкам", можно четко представить образ типичной православной женщины, которая, если и не достойна почитания, то, во всяком случае, и не навлекает на себя осуждение. Итак, как гласит Домострой, православных женщин надлежит воспитывать в строгости, дабы сохранить их от "бед телесных". Девственность - важнейшее достояние незамужней девушки, а потому величайший наказ родичу: "если отдашь дочь свою беспорочную, будто великое дело совершишь и в любом обществе похвалишься, никогда не сердясь на нее". Следует заметить, что в православной России, также как и во всяком патриархатном обществе девственность женщины являлась таинственным благом, поскольку олицетворяла собой нетронутую собственность. А как уже упоминалось выше, женщина в Христианстве трактуется как создание, предназначенное для мужчины, поэтому общество, принимая исключительно мужскую сторону, защищало интересы собственности.

По наставлению Домостроя женам надлежит быть добрыми и послушными, трудолюбивыми и молчаливыми. Удел женщины - беспрестанная работа по дому ("и не угаснет светильник ее всю ночь"), тогда как мужу беспокоиться о доме не полагается. В то же время в обязанности мужчин вменяется учить свою жену, "как Богу угодить, и к мужу своему приноровиться, и как свой дом лучше устроить, и всякий домашний порядок и рукоделие всякое знать, и слуг учить и самой трудиться". Как видно, в православной традиции мужчина является не только "господином жены своей", но и ее учителем, духовным наставником, своеобразным посредником между Богом и женщиной: "…жены мужей своих вопрошают о строгом порядке, о том, как душу спасти, богу и мужу угодить и дом свой хорошо устроить, и во всем покоряться мужу; а что муж наказывает, с тем охотно соглашаться и исполнять по его наставлению…" По словам В.С.Соловьева: "…женщина видит в своем избраннике спасителя, который должен открыть ей и осуществить смысл ее жизни" (цитировано по О.В.Рябов, 1997; 12). Понятно, что подобные представления о женщине нельзя не назвать дискриминационным. Победа Бога-отца, о котором повествует Библия, привела к торжеству патриархального образа мыслей.

На первый взгляд несколько иного отношения удостоилась женщина в католицизме, где, как известно, особо чтят Деву Марию - мать Иисуса Христа. Именно в Ватикане были провозглашены отсутствующие в православии и протестантизме догматы: в 1854 году - о непорочном зачатии Девы Марии, в 1950 году - о ее телесном вознесении после смерти. Кроме того, в марте 1987 года была обнародована шестая по счету энциклика папы Иоанна Павла II "Матерь Искупителя". В ней, как и некогда на полотнах знаменитых живописцев, образ Марии предстает как идеал истинной женственности, наделяясь эпитетами "блаженная", "ласковая" и т.п. Любопытно, что еще в XIII - XIV веках доминиканские монахи особо выделяли такие черты Девы Марии, как покорность и смирение. Не случайно, согласно христианским воззрениям, именно смирение лежит в основании женского идеала, без которого женщина не может обрести смысл своего бытия, сообщаемый ей мужчиной (О.В.Рябов, 1997). В свою очередь Иоанн Павел II также подчеркивает послушание и безропотную веру, с которой Мария приняла свое предназначение, отвечая в сцене Благовещения: "Се раба Господня. Да будет мне по слову Твоему" (цитировано по О.В.Рябов, 1997; 13). Современные женщины, по словам энциклики, "взирая на Марию, открывают в ней секрет достойного переживания своей женственности и подлинной самореализации" (Ф.Овсиенко, 1988; 18), которые по канонам христианства соотносимы с такими модусами смирения, как преданность, жертвенность, терпение, покорность.

Как отмечают специалисты, в последние десятилетия руководство католической церкви весьма часто выступает с заявлениями о том, что положение женщин в современном мире не отвечает требованиям справедливости. Однако и отдельные радикально настроенные теологи, и люди неверующие давно обращают внимание на несоответствие между этими церковными декларациями и той ролью, которую церковь в действительности отводит женщинам. В частности это касается давно дискутируемого вопроса о предоставлении женщинам права быть священнослужителями (Ф.Овсиенко, 1988). В решении данного вопроса позиция католической церкви такова: женщина не может выполнять роль духовного наставника, поскольку ни священное писание, ни теология не дают оснований изменить существующую традицию. Важнейшим аргументом против служит тот факт, что Христос ни одну женщину не включил в число 12 своих ближайших учеников. К тому же, священник, в понимании церкви, выступает как заместитель Христа (а он, как известно, воочеловечился в мужском облике) поэтому женщине выполнять эту роль недопустимо.

Основной сферой религиозной деятельности женщин по католическим представлениям выступает семья - "домашняя церковь", а также дело воспитания детей в религиозном духе, тогда как "мирские" общественные занятия женщин объявляются излишними, второстепенными.

Таким образом, Мария является, прежде всего, воплощением материнства, терпения и страдания, а культ Девы Марии - символом пассивного христианства, который не ведет к изменению несправедливых социальных отношений, олицетворяя собой образ смирения.

Как видно из представленного анализа, и в буддизме, и в христианстве женщине отводится далеко не возвышенная общественная роль, она попадает в подчиненное положение, ее отодвигают в тень и лишают права быть духовным пастырем заблудшего человечества. Однако в этих мировых религиях разработки о статусе женщины обозначены только в общих чертах, чего, например, нельзя сказать об исламе, где данному вопросу уделяется особое внимание.

Ислам практически узаконил бесправное положение женщины в мусульманских обществах, ее полнейшую моральную и экономическую зависимость от мужчины. Так, согласно Корану, мать не имеет права даже на собственных детей, которые принадлежат мужчине. За малейшее непослушание и строптивость женщины сурово наказывались, при этом Коран рекомендовал не церемониться с ними, позволяя мужчинам избивать своих непокорных жен (сура 4, аят 38). Если в доме отца на женщину смотрели, как на лишнего человека, и жаждали только случая избавиться от нее путем выгодной продажи, то в доме мужа, как утверждают данные историко-культурных исследований, она фактически находилась на положении бессловесной скотины, домашней утвари, которая рассматривалась как рабочая сила, способная рожать детей (Л.И.Шайдуллина, 1978).

Любопытно, что закрепленный Кораном обычай многоженства мусульманские легенды объясняют весьма торжественно и красиво. Рассказывают, например, что сам пророк позволял себе многоженство исключительно из чувства сострадания к женщинам, оставшимся без попечения мужа, погибшего за веру в Аллаха. Однако в реальности покупка очередной жены служила своего рода официальной демонстрацией богатства и социального статуса мужчины. Не случайно Коран трактует брак как торговую сделку купца, покупающего товар, где продавцами являлись родственники невесты, покупателем - жених, а невеста - объектом купли-продажи, т.е. покупкой, к которой вполне естественно предъявлялись требования как к товару на рынке: чтобы он был без изъяна и верно служил своему хозяину. Причем сразу после полной уплаты выкупа муж получал абсолютно полную власть над женой ("жена все равно что пленник"), которая, становясь его собственностью, облачалась в покрывало, поскольку созерцать чужую собственность посторонним возбранялось. Что касается самих женщин, то проявлять инициативу и самостоятельно выбирать себе мужа ей не позволялось.

Инициатива развода по Корану также целиком принадлежит мужчине. При этом легкость расторжения брака иногда даже без всякого повода, закономерно порождала у женщины чувство неуверенности в завтрашнем дне, подтверждая тем самым тот факт, что судьба мусульманской женщины полностью находится в руках мужчины.

Однако, справедливости ради следует отметить, что ограничения прав женщин с возникновением ислама появились далеко не сразу. Истории, например, известны имена Фахр-ан-Нисы, которая читала лекции по литературе в Багдадском медресе, Умм-аль-Хаир Фатимы и Умм-аль-Ибрахим аль-Ездани, выступавших с лекциями по теологии. Кроме того, в арабской классической литературе присутствует и образ героической женщины, которая наравне с мужчиной активно участвует в политических и военных делах. Именно таков образ Айши, одной из жен Мухаммеда, Умм-Бах, жены одного из сторонников Али. Но эти отдельные случаи возвышения женщин, по словам исследовательницы Л.И.Шайдуллиной, настолько редки, что не могут в целом характеризовать жизнь мусульманки (Л.И.Шайдуллина, 1978).

Нельзя обойти вниманием и тот факт, что именно тогда, когда женщина как личность практически перестала существовать, в исламе возникло особое направление, связанное с культом святых женщин. Его основы были заложены уже в первоначальном исламе - в обожествлении Марии, матери Иисуса Христа, Амины, матери Мухаммеда, и его дочери Фатимы. Любопытно, что культу святых женщин посвящена обширная апокрифическая литература, призванная утешать верующих (в первую очередь женщин и подрастающее поколение) легендами о жизни благочестивых женщин, воспитывая их в духе покорности. Кроме того, по мере распространения культа святых женщин в период средневековья в ряде мусульманских государств даже появились женские монастыри, в которых наряду с совершенствованием различных обрядов и постижением религиозных истин Корана женщины занимались изучением разных наук. Многие из них в последствии прославились как писательницы и ученые.

Существует предположение, что на развитие культа святых женщин большое влияние оказали домусульманские арабские культы с их почитанием богинь Лат, Узза, Манат, а также суфизм - мистическое течение ислама, в основе которого лежит аскетизм. В отличие от ортодоксального ислама, где женщины определяются как "большинство обитателей ада", как существа дефектные, ограниченные по разуму и благочестию (Л.И.Шайдуллина, 1978), суфизм провозглашает независимость духовного роста от половой принадлежности индивида, поэтому среди суфийских наставников всегда было достаточно много женщин (Р.Фрейджер, Д.Фейдимен, 2001).

И все же, несмотря на наличие в исламе культа святых женщин, Коран официально запретил поклонение мусульман богиням, осуждая верующих за то, что они приписывали богу детей женского пола (сура 4, аят 117; сура 53, аяты 19 - 21). Кроме того, правоверным возбранялось также представлять ангелов в женских образах (сура 37, аят 150). Таким образом из сознания мусульман изгонялись пережитки матриархата, присущего арабским племенам в доисламский период, когда женщины еще обладали правом выбора супруга, и дети принадлежали матери, поскольку родословная велась по материнской линии.

Вообще мусульманские идеологи придерживаются устаревшей концепции биологической и умственной неполноценности женщин, подчеркивая физиологические особенности женского организма, и только мужчин объявляют способными к активной социальной деятельности, ссылаясь при этом на соответствующие положения Корана, где содержатся предостережения поручать женщинам общественные дела ("…мужчина хорошо соответствует полководческой деятельности; доверить женщине командование на поле боя равносильно бедствию").

Один из зарубежных исламоведов начала ХХ века писал: "На путь святости в исламе редко вступают женщины. Этот путь слишком труден для них, так по крайней мере думают мужчины. Последние всюду впереди. Весь блеск, все заслуги, весь почет существуют только для мужчин. Они использовали все для своей выгоды и преимущества. Они все себе присвоили, все монополизировали, даже святость, даже рай." (цитировано по И.Гольдциэр, 1938; 36). Поэтому вовсе неудивительно, что и после смерти, как отмечают некоторые исследователи могилу для женщины роют намного глубже, чем для мужчины, т.к. ей не положено лежать на одном уровне с ним, поскольку даже здесь она его недостойна (Л.И.Шайдуллина, 1978). Ну как тут не вспомнить слова знаменитого Дж. Байрона: "Знать не хотят мусульмане, что есть и у женщин душа…"

Итак, предприняв краткий анализ некоторых религиозных воззрений, мы можем отметить тот факт, что проблемы отношения к женщине в обществе и ее реального социального положения, которое теоретики феминизма расценивают как дискриминационное, берут свое начало в патриархальном религиозном наследии. Именно в религиях заложены основы безраздельного доминирования мужчин в публичной и духовной сферах, а также большинство традиционных предрассудков в восприятии женщин, предполагающих ограничение их активности частной приватной жизнью, приписывая таким образом мужчинам и женщинам разные права и возможности, что в свою очередь способствовало гендерной стратификации дифференциации социальных практик и систем доминирования.

Литература

Вечная тайна женщина // Наука и религия. 1988. №3. С. 10-11.
Гольдциэр И. Культ святых в исламе. (Мухаммеданские эскизы). М. 1938.
Домострой. Н.Новгород. 1991.
Листопадов Н.А. Дочери Будды // Наука и религия. 1996. №3. С. 22-25.
Миллетт К. Теория сексуальной политики // Вопросы философии. 1994. №9. С. 147-172.
Овсиенко Ф. Год Девы Марии // Наука и религия. 1988. №3. С. 18-20.
Рябов О.В. Женщина и женственность в философии серебряного века. Иваново. 1997.
Фрейджер Р., Фейдимен Д. Личность: теории, эксперименты, упражнения. СПб.-М. 2001.
Шайдуллина Л.И. Арабская женщина и современность. М. 1978.

Почему в религиях разное отношение к мужчине и женщине?
На этот вопрос по традиции отвечают представители различных религиозных конфессий.

1. Иеромонах Иов (Гумеров):

В современном мире материнство, увы, больше не воспринимается в качестве основного предназначения женщины. А стремления современных девушек добиться успеха в политике, бизнесе, науке нередко подчиняет себе все остальное. Подобные изменения не могут не затронуть и мужчин, и семью, и общество в целом.
В конечном итоге, цена подобных перемен - это разрушенные или, наоборот, налаженные человеческие взаимоотношения. И здесь, чтобы лучше понять настоящее и оценить будущее, стоит заглянуть в прошлое.

Некоторые мужчины любят шутить, что женщина сотворена из ребра - единственной кости, в которой нет мозга. Однако шутка эта вряд ли отличается особым остроумием. Древнееврейское слово "цела", которое в русской Библии переведено как "ребро", означает еще "часть" и "грань". В данном конкретном случае - эмоционально-чувственную грань, более тонкую душевную организацию, которая отличает женщину. С помощью данного примера можно доказывать не столько превосходство мужчины, сколько обратное. Даже факт создания женщины вызван тем, что само по себе существование первого человека не является еще законченностью творения: Не хорошо быть человеку одному (Быт. 2:18).

В библейском описании творения женщины нет оснований для традиционного в мифологическом мышлении полярного противопоставления мужского женскому. А святитель Иоанн Златоуст в Беседах на Книгу Бытия подчеркивает, что жена была "равна по достоинству" мужу. Итак, нормальные, идеальные, гармонические отношения, которые существовали между мужчиной и женщиной до грехопадения, расстроились. В мире падшем, противоестественном - брак есть некий прообраз и предвосхищение нормальных, естественных взаимоотношений между мужчиной и женщиной.

Подчеркнуто-уважительное, почтительное отношение к женщине в христианстве имеет мало общего с современным феминизмом, пытающимся, как мне кажется, сознательно или бессознательно, но стереть естественные различия между мужчиной и женщиной. Прошу заметить, что слово "естественные" я употребляю в христианском контексте, как нормальные, такие, которые были сотворены Богом. А это значит, что в человеке существует иерархия: дух-душа-тело. Естественным, гармоничным является именно иерархическое устроение человеческой личности, когда идеально-духовная сторона определяет душевное и физическое существование, а не наоборот. Мы исходим только из того, что "времена меняются и мы меняемся вместе с ними", и, соответственно, не может быть никаких ценностей и ориентиров, данных раз и навсегда. Подчеркну, что в нашей религии к женщине очень уважительное отношение.

2. Исмаил Хазрат Шангареев, муфтий, член Совета муфтиев России:

Нет ничего более совершенного, чем то, что Всевышний Аллах возложил на женщину определенные биологические и социальные функции: способность зачать, рожать, вскармливать и быть хранительницей домашнего очага. Ну а мужчине – заботиться о семье, обеспечивать материальное благосостояние и преумножать достояние.

Правильные семейные отношения гарантируют благополучие и счастье, стабильность и спокойствие. Мужчина не может выполнять работу женщины и ее обязанности, также как и женщина не может исполнять дела, возложенные на мужчину. И если кто-то из супругов забывает или пренебрегает своими обязанностями, то постепенно утрачивается общность интересов, духовная близость – это приводит к разрыву семейных уз. Вырабатывается тот модуль поведения, который мы видим в западных странах, где утрачены прочные глубокие семейные связи, традиции, где каждый член семьи не ограничен никакими правилами и нормами. Каждый живет духовно обособленно друг от друга, и как хочет, так и распоряжается своей жизнью, честью и достоинством. Такая свобода мужчины и независимость женщины откладывает отпечаток на стиль семейной жизни – нет ответственности ни перед кем. И современная женщина теряет былую нравственную чистоту и целомудрие, простое понятие о женской чести, и представляется лишь как товар, который можно купить или продать.

Нельзя отрицать объективность того, что женщине в средние века пришлось испытать на себе унижение, притеснение и презрение. Даже были времена, когда слабый пол исключали из рода человеческого и относили к злым элементам. Ну а самого наивысшего апогея притеснение достигло, когда мужчина считал женщину – домашним атрибутом и предметом наслаждений. Ее можно было купить или унаследовать.
С появлением Ислама к женщине было возвращено чувство собственного достоинства. Мужчину обязали заботиться о ней, выполнять свой долг перед семьей.

Современная семья переживает большие трудности. Ведь семья – это малая система общества. Ислам выступает для семьи чем-то вроде регулятора. Священный Коран полон аятами, утверждающими права женщины в ее мирских делах, отношениях, поклонениях, решениях и свидетельствах в мирской и загробной жизни. Посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует) прочитал проповедь в прощальном хадже на Арафате. Он сказал следующее: «обходитесь с женщинами хорошо, поистине они ваши жены, ничего кроме этого вы не владеете. Кроме того, как они совершат явное распутство и, если они это совершат, избегайте их ложе, и ударяйте их не очень сильно. А, если они повинятся вам, то не ищите пути против них.
И еще сказал: «Кто лучший своим нравом, у того вера полнее, чем у других верующих, и лучший из вас тот, кто хорош нравом к своей жене».

3. Архиепископ митрополит Тадеуш Кондрусевич, ординарий архиепархии Божией Матери в Москве:

- В Римско-Католической церкви особо чтят Деву Марию - мать Иисуса Христа. Именно в Ватикане были провозглашены отсутствующие в православии и протестантизме догматы. В 1854 году - о непорочном зачатии Девы Марии, в 1950 году - о ее телесном вознесении после смерти. Кроме того, в марте 1987 года была обнародована шестая по счету энциклика папы Иоанна Павла II "Матерь Искупителя". В ней, как и некогда на полотнах знаменитых живописцев, образ Марии предстает как идеал истинной женственности, наделяясь эпитетами "блаженная", "ласковая"… Любопытно, что еще в XIII - XIV веках доминиканские монахи особо выделяли такие черты Девы Марии, как покорность и смирение. Не случайно, согласно христианским воззрениям, именно смирение лежит в основании женского идеала. В свою очередь Иоанн Павел II также подчеркивает послушание и безропотную веру, с которой Мария приняла свое предназначение, отвечая в сцене Благовещения: "Се раба Господня. Да будет мне по слову Твоему". Современные женщины, по словам энциклики, "взирая на Марию, открывают в ней секрет достойного переживания своей женственности и подлинной самореализации.

В последние десятилетия руководство католической церкви весьма часто выступает с заявлениями о том, что положение женщин в современном мире не отвечает требованиям справедливости. Но католическая церковь не предоставляет женщинам права быть священнослужителями. В решении данного вопроса позиция католической церкви такова: женщина не может выполнять роль духовного наставника, поскольку ни священное писание, ни теология не дают оснований изменить существующую традицию. Важнейшим аргументом против служит тот факт, что Христос ни одну женщину не включил в число 12 своих ближайших учеников. К тому же, священник, в понимании церкви, выступает как заместитель Христа, поэтому женщине выполнять эту роль недопустимо.

Основной сферой религиозной деятельности женщин по католическим представлениям выступает семья - "домашняя церковь", а также дело воспитания детей в религиозном духе. А "мирские" общественные занятия женщин объявляются излишними, второстепенными.

4. Раввин Меир Шлезингер:

- Статус женщины в современном обществе значительно изменился. Но нынешнюю ситуацию надо принимать очень осторожно: в ней есть много явлений, подчас даже не имеющих право на существование.
Например, современное общество допускает женщину к участию во всех делах наравне с мужчиной. Но несправедливость для женщины заключается в том, что при этом она должна еще вести домашнее хозяйство, рожать и кормить детей. Человечество потеряло много эмоциональной и интеллектуальной силы из-за того, что не предоставляло женщинам возможность развиваться. Их угнетение - это беда всех нас.

На конференции в Париже главный раввин Франции сказал: «В Париже у женщин прав более чем достаточно, но мы не смогли решить проблему уважения к ним: у нас не уменьшилось количество избиений женщин, не уменьшилось количество проституток или жалоб на сексуальные домогательства». Этим он хотел сказать, что одним предоставлением юридических прав невозможно коренным образом исправить положение слабого пола в обществе.

10 лет назад одной феминистически настроенной даме предложили составить программу действий по достижению равноправия женщин. Она не смогла этого сделать, ибо не в состоянии была объяснить, чего толком хочет. Помощь религии здесь не может быть всеобъемлющей в силу ее консервативной природы. В первую очередь, необходимо знать, что нужно самим женщинам для их освобождения.

Наша цель понять, какова позиция женщины в иудаизме. Мы говорим о правах женщины по Галахе. В одном российском городе глава еврейской общины на заседании говорил о правах женщины. Двух дам из руководства общины в тот момент не было. Их предложили подождать. Но мужчины этой общины ответили, что они лучше знают проблему и все обсудят и решат сами…

Обычно мужчина говорит, что в его доме за ним всегда остается последнее слово. А знаете, какое последнее слово мужчины? «Как скажешь, дорогая»! В Галахе описаны некоторые ситуации, в которых женщинам предоставлено меньше юридических прав, чем мужчинам. Эти законы ущемляют права женщины, потому что сыновья получают деньги, а дочери нет. Но Галаха говорит, что в подобной ситуации определенная сумма выделяется для того, чтобы обустроить дочерей. А уже после этого наследство распределяют дальше. Таким образом, обеспечение дочерей - это не часть наследства. Права незамужней женщины идут перед наследством. Это механизм, который предусматривает их минимальное обеспечение.

Здесь шла речь о проблеме в целом, а не только о юридическом аспекте, который вполне возможно решить. В первую же очередь, важно духовное содержание проблемы: чего хотят сами женщины, и какие права мы все хотим им предоставить.

5. Пандито хамбо лама Дамба Аюшеев, председатель Буддийской традиционной сангхи России:

- Индийское общество времен палийского канона (4-2 вв. до н. э.) было крайне патриархальным, склонным во всем подчеркивать превосходство мужчин. Приниженное положение женщин в обществе закреплялось в брахманической литературе. Достаточно вспомнить известное изречение Ману: «День и ночь женщины должны находиться в зависимости от своих мужчин... Отец охраняет ее в детстве, муж охраняет в молодости, сыновья охраняют в старости; женщина никогда не пригодна для самостоятельности.» (Ману, 9. 2-3). Религиозные потребности женщины в ортодоксальном брахманизме также не принимались во внимание. Им запрещалось слушать и изучать Веды, самостоятельно выполнять какие-либо обряды, посты и обеты. Главный религиозный долг женщины - это служение мужу: «Муж, даже чуждый добродетели, распутный или лишенный добрых качеств, добродетельной женой должен быть почитаем как бог» (Ману, 5. 154).

Ранний буддизм продемонстрировал принципиально иной подход к женщинам. Будда прямо признавал, что для достижения Просветления - конечной цели учения - не существует никакой разницы между мужчинами и женщинами, при условии, что и те и другие станут монахами. В соответствии с этим Будда, после некоторых колебаний, основал женскую монашескую общину, во главе которой стала Махапраджапати, тетка Будды, в детстве заменившая ему мать. Однако вступление женщин в сангху было обставлено несколькими дополнительными условиями. Они известны под названием «Восьми правил» (garu-dhamma):

1. Монахиня, даже если провела в монашестве сто лет, должна оказывать знаки уважения монаху, даже если он только что принял посвящение.

2. Монахини не должны проводить «летнее отрешение» сезона дождей в месте, в котором нет монахов.

3. Каждые две недели монахини должны посещать общину монахов для проведения церемонии упосатхи (общего собрания монахов) и получения инструкций и поучений от монахов.

4. После окончания «летнего отрешения» сезона дождей монахини должны участвовать в специальном собрании обеих общин для обсуждения поведения монахов и монахинь.

5. Монахиня, совершившая нарушение разряда сангхадисеса (тяжелых проступков) должна подвергнуться наказанию в течение двух недель в обеих общинах - мужской и женской.

6. До посвящения в монахини кандидатка должна пройти двухлетний испытательный срок, и затем оно должно быть проведено в обеих сангхах - мужской и женской. Для монахов подобный испытательный срок не предусматривался и посвящение проводилось только в мужской сангхе.

7. Монахиня не должна оскорблять или порицать монаха никаким образом, даже косвенно.

8. Монах может поучать монахиню, но монахиня никогда не должна поучать монаха или давать ему какие-либо советы.

Женские монастыри действительно находились под покровительством мужских, однако во многом подобное покровительство было просто необходимо для защиты монахинь от грабителей или насильников.
Буддийская община в широком смысле состояла из четырех частей: монахи, монахини, миряне-буддисты и мирянки-буддистки. Функционирование монашеских общин полностью зависело от материальной поддержки мирян, и женщины-мирянки играли здесь не последнюю роль. Главное, чем расплачивались буддийские монахи за материальную поддержку - это открытая публичная проповедь, обращенная ко всем слоям индийского населения, в том числе и к женщинам. Если мирянин или мирянка приглашали монаха на угощение, то после его окончания монах произносил поучение, поясняющее какие-либо положения учения Будды.
Хотя отношение раннего буддизма к женщинам, возможно, не было идеальным с современной точки зрения, оно все же предоставляло слабому полу гораздо большие возможности для духовного роста, чем какое-либо другое современное учение. Те женщины, которые были способны полностью оставить мирскую жизнь, могли стать монахинями и посвятить себя поиску освобождения уже в этой жизни. Можно не сомневаться, что поддержка женщин была одной из главных причин быстрого распространения буддизма в Индии в первых веках до н. э.

6. Кабир Хельмински, шейх суфийского ордена мевлеви

- С самого начала появления человеческого сознания, и женщина, и мужчина шли по Пути Воссоединения, приближения к Истине и Источнику мироздания. В конечном счете нет ни мужчины или женщины, а есть лишь Реальность Бытия Бога. В пределах традиций Суфизма, признание этой правды вдохновило духовное созревание женщин на этом Пути, который не всегда был возможен на Западе.

С развитием мистической стороны Ислама и духовного роста, именно женщина, Рабия ал-Адавийя (717-801 нашей эры), была первой, кто выражал отношения с божественным на языке, который мы признаем языком Суфиев. Там Бог именуется как Возлюбленный. Рабия была первым человеком, который говорит о сущности Суфизма доступным языком, легко понятным каждому.

В течение столетий, женщины так же как мужчины продолжили нести свет этой любви. По многим причинам, женщины часто были менее видимы и менее откровенны чем мужчины. В пределах некоторых Суфийских орденов (тарикатов), женщины участвовали наравне с мужчинами в проводимых церемониях; в других же - собрались в их собственных кругах для чтения зикра и проводили собрания отдельно от мужчин. Некоторые женщины полностью посвятили себя аскетизму, уйдя из общества и находясь вдали от людей. Так сделала, к примеру, Святая Рабия; другие же выбрали роль благотворителей, Исламских миссионеров, способствовали распространению Религии и научных исследований. Многие из Великих Суфийских Учителей разных эпох и народов, всемирно известных во всем мире, имели учителей-женщин, учеников-женщин, и духовных друзей-женщин. Все они оказали благотворное влияние на их мысли, сознание и бытие.

Женщины суфии во всем мире и сегодня продолжают преподавать и разделять опыт как лично (из уст в уста) так и в письменной форме. В Судане, например, до сих пор есть такие женщины-учителя, которые особенно искусны в мастерстве целительства. На Ближнем Востоке, они также играют важную роль в передаче Суфийских традиций. В Турции в частности обучение продолжается в женских кругах так же как и в мужских.
Школы суфизма уже давно распространяются от Ближнего Востока до Европы, и новые волны продолжают прибывать.

Значение женщин в Исламе велико. Их почитают как матерей, уважают, как жен, защищают, как дочерей. Женщин берегут, ограждают от многих трудностей. Однако на женщине лежит такая обязанность перед Аллахом, выполняя которую, она проявляет безграничную смелость и поистине невероятную силу. Речь идет о сохранении религии, о ее процветании, а также о распространении ее среди людей.
История знает немало отважных женщин, которые жертвовали многим ради Аллаха.
Асма бинт ‘Умайс. Она приняла Ислам вместе со своим мужем Джа‘фаром ибн Абу Талибом на заре Ислама, в самое трудное для мусульман время. Спасаясь от преследования язычников, вместе с мужем она переселилась в далекую Эфиопию. Путь был нелегким и опасным, однако она не побоялась преодолеть его. Она терпеливо переносила все испытания, выпадавшие на ее долю, надеясь на награду Всевышнего Аллаха, и трудилась для своей религии.
Рукайя бинт Сайфи. Эта женщина стала свидетельницей заговора против Порока (с.а.с.), когда язычники решили убить Мухаммада (с.а.с.) в его доме, чтобы остановить призыв к чистому единобожию и отказу от поклонения идолам. Рукайе на тот момент было почти сто лет, однако слабость и дряхлость не помешали ей поспешить к любимому Посланнику Аллаха (с.а.с.) чтобы успеть спасти его от верной гибели.
Асма, юная дочь Абу Бакра . Эта отважная девочка преодолевала огромное расстояние от Мекки до горы Саур. Там скрывались Посланник Аллаха (с.а.с.) и ее отец Абу Бакр ас-Сыддик от язычников, намереваясь переселиться из Мекки в Медину. Она спешила принести им еду и воду, а также сообщить последние новости. Асма путешествовала ночью, подвергая себя большому риску. Однажды ее окружили язычники и начали расспрашивать о ее отце. Она сказала, что не знает, где он. Тогда они стали угрожать ей, и Абу Джахль ударил ее по лицу так, что с ее уха слетела сережка. Но этот случай не смог остановить Асму. Она продолжала приходить в пещеру, пока не настал день, когда Посланник (с.а.с.) отправился в Медину.
Сумая, мать ‘Аммара ибн Ясира. Язычники из племени бану Махзум выводили ее вместе с мужем и сыном в жаркий полдень, засыпали их раскаленным песком, надевали на них раскаленные кольчуги и бросали в них большие камни. Ясир и ‘Аммар не выдержали пыток и сказали то, что желали услышать от них язычники. О них и других принужденных Всевышний ниспослал аят:

إِلا مَنْ أُكْرِهَ وَقَلْبُهُ مُطْمَئِنٌّ بِالإيمَانِ

«…кто был принужден к этому, тогда как в его сердце твердая вера» (16:106).
А Сумая не пожелала доставить язычникам такое удовольствие, и Абу Ляхаб пронзил ее копьем. Она вошла в историю как первая мученица в Исламе.
Умм Шарик. Ибн ‘Аббас сказал: «Умм Шарик приняла Ислам в Мекке. После этого она стала заходить к женщинам курайшитов и призывать их к Исламу. Когда жители Мекки узнали об этом, они схватили ее и сказали ей: «Если бы не твой народ, мы бы сделали с тобой то-то и то-то, однако мы вернем тебя им». Она рассказывала: «И они посадили меня на верблюда, на котором не было даже подстилки, а потом оставили меня на три дня без еды и питья. К третьему дню я перестала что-либо слышать. Они привязывали меня на солнцепеке, а сами сидели в тени, и не давали мне ни есть, ни пить».
Умм ‘Атыйя аль-Ансария передает: «Я сопровождала Посланника Аллаха (с.а.с.) в семи военных походах. Я присматривала за их поклажей, готовила им еду, лечила раненых и ухаживала за больными».
Сафия ибн ‘Абд-аль-Мутталиб, тетя Посланника Аллаха (с.а.с.). Она с копьем в руках, сражалась в битве при Ухуде. Посланник (с.а.с.), увидев ее, велел ее сыну аз-Зубайру ибн аль-‘Авваму вернуть ее, чтобы она не увидела изуродованное тело своего брата Хамзы. Она сказала: «Отчего же? Мне уже сказали, что тело моего брата изуродовали. Если мы переживаем это ради Аллаха, то это не так уж много, и если Он пожелал так, я буду надеяться на награду Всевышнего и проявлять терпение, если будет на то воля Всевышнего Аллаха».
Умм ‘Умара Насиба бинт Ка‘б аль-Мазиния. Она участвовала в битве при Ухуде. В начале битвы, когда побеждали мусульмане, она, подобно другим женщинам, носила воду и лечила раненых. А потом лучники нарушили приказ Посланника Аллаха (с.а.с.), из-за чего мусульмане начали терпеть поражение и побежали. Тогда Насиба вышла вперед, обнажила свой меч, приготовила свой лук и присоединилась к тем немногим стойким, которые собрались вокруг Посланника Аллаха (с.а.с.), образовав живой щит, защищающий его от стрел язычников. Она защищала его вместе с ними так, что привлекла его внимание. Позже Посланник Аллаха (с.а.с.) сказал: «Куда бы я ни обратил взгляд свой, направо или налево, я видел ее: она сражалась, защищая меня».
Умм Сулейм бинт Мильхан . В битве при Хунайне мусульмане дрогнули и бросились бежать. Посланник Аллаха (с.а.с.) воскликнул: «Куда вы, о люди? Идите ко мне! Я Посланник Аллаха! Я Мухаммад ибн ‘Абдуллах!». С Мухаммадом (с.а.с.) осталась лишь небольшая группа мухаджиров, ансаров и членов его семьи. Среди них были и Умм Сулейм и ее муж Абу Тальха. Посланник Аллаха (с.а.с.) видел, как она, будучи беременной, обвязала живот плащом и держала верблюда Абу Тальхи. Она приблизила к себе его голову и ухватилась за недоуздок и кольцо в носу верблюда, боясь, что он вырвется и побежит вместе с остальными верблюдами. Посланник Аллаха (с.а.с.) время от времени кричал ей: «Умм Сулейм!» - а она отвечала: «Да, я здесь, о, Посланник Аллаха!». В день битвы при Ухуде Умм Сулейм взяла с собой кинжал и держала его при себе. Абу Тальха, увидев ее, сказал: «О, Посланник Аллаха! Это Умм Сулейм и она держит кинжал». Посланник Аллаха (с.а.с.) спросил ее: «Что это за кинжал?». Она ответила: «Я взяла его для того, чтобы, если ко мне приблизится один из язычников, вспороть ему живот». Посланник Аллаха (с.а.с.) улыбнулся.
Перечислять можно еще долго. Великие женщины оставили большой след на страницах истории Ислама. Их сердца были наполнены верой, настолько крепкой, что никакой враг не пугал их, когда дело касалось защиты любимого Пророка (с.а.с.) и сохранения и распространения Ислама. Эти женщины не ставили свою земную жизнь, свои мирские мечты о благосостоянии и благополучии выше Аллаха. Они готовы были жертвовать всем - собой, своими детьми, мужьями. Сколько из них отпускали сыновей в бой, а когда их близкие погибали, они терпеливо переносили тяготы разлуки и лишь читали мольбы Аллаху о Рае для их любимых. Именно их горячее, смелое сердце позволило проявить такое мужество в битве при Ярмуке, когда мусульмане дрогнули, и некоторые начали отступать. А позади них стояли женщины. Как только кто-то начинал отступать или готов был обратиться в бегство, они встречали его палками и камнями, побуждая вернуться в ряды сражающихся и проявить стойкость. Ибн Касир пишет о смелости женщин-мусульманок и роли, которую они сыграли в этой битве: «В тот день женщины-мусульманки сражались вместе с мужчинами. Они убили немало византийцев. Они били отступающих мусульман и кричали: «Куда вы? Оставляете нас неверующим?!». После этого любой отступающий непременно возвращался в ряды сражающихся».
Эти женщины стояли на страже своей религии, и ничто и никто не мог пошатнуть их веру. А каковы мы - женщины-мусульманки? На что готовы мы ради Всевышнего? Сегодня наши испытания - это недостаток денег, недостаток внимания наших мужей, недостаток… чего-то еще - у каждой из нас есть свои проблемы. Разве сравняться эти трудности с теми лишениями, которые переживали те женщины? Когда нам вдруг станет плохо на душе из-за очередного неприятного взгляда со стороны неверующих, или насмешки, или из-за раздора с мужем на почве небольшого недопонимания, и т.д., возможно, следует вспомнить их - великих женщин Ислама, и прекратить уже размениваться по мелочам.
Сестры, пора наводить порядок в своих жизнях!
Дай Аллах всем нам - женщинам-мусульманкам такой иман, как был у наших предшественниц. Дай нам сил, терпения, мужества. Дай мудрости. И дай нам достойных мужей, которые будут осознавать всю важность в сохранении и процветании Ислама и в работе на пути Аллаха не только со стороны мужчин, но и со стороны женщин. Вместе мы - великая Умма, которая не разменивается по мелочам земных бытовых неурядиц, а крепко стоит на страже Ислама.
Аминь!